Вокабула
Вариант слова
Тип единицы
Период
Источник
Автор публикации
Аспект
Тема
- 12 results found
- Период: XI—XIV
- Аспект: смена сферы употребления
- (-) смена сферы употребления
- (-) XI—XIV
- Сбросить фильтр
сам
Буслаев Ф.И. (рец.) Материалы для русской грамматики. О местоимениях вообще и о русских в особенности. 1-я статья по Отделению русского языка и словесности, напечатанная в особом прибавлении к журналу Bulletin Scientifique, издаваемому от Историко-филологического отделения имп. Академии наук // Москвитянин, 1845, ч. I, № 2, Критика , c. 41-55 ⓘ
Возражение И.И. Давыдову по вопросу о происхождении слов который, сам, самый, сюда, туда, всегда, тогда
с. 50-53Шафарик П.Й. Филологический разбор числительных имен (Перевод с чешского В. Макушева) // Сборник, издаваемый студентами Императорского Петербургского ун-та. Вып. 2. СПб., 1860 , c. 172-212 ⓘ
"местоименный корень, только образно перенесенный к определенному означению понятия единичности"
с. 203XI—XIV
Савельев В.С. Слово самъ в высказываниях героев «Повести временных лет» // Вестник Московского университета. Серия 9. Филология. 2022. № 1 , c. 21-32
слово в летописи "употребляется в тех случаях, когда в высказывании помимо субъектного значения должно быть выражено некоторое дополнительное значение, так или иначе связанное с коммуникативным значением контраста, вследствие чего слово самъ ... образует коммуникативную составляющую (тему или рему) или занимает позицию коммуникативно выделяемого компонента"
с. 29XIX—XXI
Веселитский В.В. Развитие отвлеченной лексики в русском литературном языке первой трети XIX века. Москва, 1964 ⓘ
«В начале XIX в. в философской и отвлеченно-книжной речи распространились выражения со словом сам типа в себе самом, сам по себе, для себя и т.д. Это были кальки употребительных в немецкой философской литературе сочетаний с местоимением sich (Ding an sich, Ding für sich и др.). Выражения этого рода не только бытуют в собственно философском употреблении, но проникают и в нетерминологическое употребление общелитературной речи.»
с. 76поле
XI—XIV
Беляев И.Д. Поле // Москвитянин, 1855, т. IV, № 13 и 14 , c. 33-62 ⓘ
Замечания о времени появления в древнерусских памятниках слова поле в значении "судебный поединок"
XV—XVII
Зеленин А.В., Руднев Д.В. «Что значит этот фон»: история грамматикализации предложно-падежной формы на фоне // Вестник Томского государственного университета. Филология. 2021. № 74 , c. 43-60
В значении ‘узкая полоса на краю листа, полотнища, иконы и т. п., не занятая текстом или основным изображением’ слово "представляет собой лексико-семантическую кальку с польск. pole, проникшую в русский язык в конце XVI - начале XVII в. в качество одного из новых значений"
с. 46и один в поле воин
XIX—XXI
Иванова Т.А. К истории одного заглавия ("И один в поле воин") // Известия АН СССР. Серия литературы и языка. 1989. Т. 48, № 3 , c. 264-269
антонимическое выражению один в поле не воин, "распространилось в России во второй половине XIX в. после выхода в свет романа Г. А. Мачтета «И один в поле воин»", при этом сам Мачтет имел в виду "русское заглавие знаменитого в свое время романа Ф. Шпильгагена «Один в поле не воин»"
с. 265-266тот
XI—XIV
Афанасьева Т.И. Употребление указательных местоимений в функции личных местоимений 3-го лица в русских переводах конца XIV века // Русский язык в научном освещении. 2017. № 1 (33) , c. 196-208
"Активное употребление местоимений тъ,та,то в заместительной функции в русских переводах киприановского времени, на наш взгляд, можно связать с тем, что в церковнославянском языке XIV века в качестве нормы сохраняется старославянская тернарная система указательных местоимений, где местоимение тъ указывало на уже известный, только что упомянутый предмет или лицо. Видимо, эта норма использовалась в восточноболгарских тырновских памятниках письменности и не была характерна для афонских переводов"
с. 205XV—XVII
Майоров А.П. Местоимения сей, тот, оной в деловом языке XVII–XVIII вв. // Русский язык в научном освещении. 2004. № 2 (8) , c. 224-239
"Тотъ как средство делового стиля рассматривается только в составе именной группы тотъ + существительное. Окончательно это местоимение в качестве стилеобразующего средства закрепляется в деловом языке XVII в. До этого периода, в документах XVI в., в качестве анафоры было возможно стилистически нейтральное местоимение и (онъ) при указании на неодушевленный предмет... В документах XVII в. в аналогичном контексте мы уже встретим более точное указание тотъ + существительное"
с. 231XVIII
Майоров А.П. Местоимения сей, тот, оной в деловом языке XVII–XVIII вв. // Русский язык в научном освещении. 2004. № 2 (8) , c. 224-239
"Приказная традиция употребления тотъ в качестве стилеобразующего средства сохраняется и в деловом письме XVIII в. Вместе с тем здесь уже наряду с тотъ не менее активно функционирует местоимение оной, которое в соответствии с тенденцией славянизации канцелярского слога должно было сменить в этой функции местоимение тотъ"
с. 233для того что
XV—XVII
Черкасова Е.Т. К истории причинных союзов относительного типа в русском языке // Зборник за филологиjу и лингвистику. Нови сад, 1959 , c. 36-57
"К концу XV — началу XVI вв. в недрах деловой письменности появляются и к XVII в. получают широкое распространение новые производные причинные союзы, восходящие к склоняемым формам указательных местоимений (потому что, оттого что, для того что, затем что)"
с. 41Майоров А.П. Причинные союзы в деловом языке XVII–XVIII веков // Acta Linguistica Petropolitana. Труды Института лингвистических исследований РАН. Т. V. Ч. 3. 2009 , c. 113-126
"памятникам деловой и бытовой письменности XVII в. были известны ... союзы потому что, для того что. При этом в их употреблении прослеживается некоторая стилистическая дифференциация: союз для того что применяется в документах директивного характера, а союз потому что употребляется преимущественно в отчетно-исполнительных, судебно-следственных и просительных документах (отписках, расспросных речах, челобитных и пр.), в частных письмах"
с. 118XVIII
Майоров А.П. Причинные союзы в деловом языке XVII–XVIII веков // Acta Linguistica Petropolitana. Труды Института лингвистических исследований РАН. Т. V. Ч. 3. 2009 , c. 113-126
"союз для того что, известный еще в приказной традиции XVII в., применяется теперь <в 1-й пол. XVIII в.> независимо от жанровой принадлежности документа"
"Если в XVII в. потому что и для того что имели определенные стилистические различия в употреблении, то в 1-й половине XVIII в. стилистический статус у союзов стал одинаков"
«В истории причинных союзов следует выделить несколько этапов: 1) для 1-й пол. XVIII в. характерно выражение причинных отношений в деловом языке генетически разнородными средствами без каких-либо принципиальных стилистических различий (союзы понеже, ибо, потому что, для того что). … 2) во 2-й пол. XVIII в. в исторической динамике выражения причинных отношений выделяются следующие моменты: … г) союз для того что во временном значении выходит из употребления»
с. 119, 125-126оттого что
XV—XVII
Черкасова Е.Т. К истории причинных союзов относительного типа в русском языке // Зборник за филологиjу и лингвистику. Нови сад, 1959 , c. 36-57
"К концу XV — началу XVI вв. в недрах деловой письменности появляются и к XVII в. получают широкое распространение новые производные причинные союзы, восходящие к склоняемым формам указательных местоимений (потому что, оттого что, для того что, затем что)"
с. 41тем более что
XVIII
Стрельская А.М. Формирование союза дополнительной причины тем более что в русском литературном языке XVIII века // Уч. зап. (Рязанск. гос. пед. ин-т). Т. 56. 1967 , c. 123-130 ⓘ
«Предложения с союзом дополнительной причины тем более что восходят к конструкциям типа „Присутствие его тем приятнее (более приятно) для меня, что он один здесь“.» «Наиболее ранние случаи употребления обстоятельств степени, корреспондирующих с союзом что, мы находим» начиная с 10-х гг. XVIII в. К 60-м гг. XVIII в. «относятся более или менее определенные случаи употребления союзного образования дополнительной причины» («Освещение весьма богатое, тем более что в сте-
нах все сделаны сплошь зеркала». Хемницер). «Союз тем более что является самым поздним по своему образованию причинным союзом, окончательно сформировавшимся лишь к концу XIX века» («лишь в творчестве Л. Толстого мы встречаем уже вполне оформившийся союз»)
тому назад
Черкасова Е.Т. О фразеологических единицах грамматического значения (тому назад) // Известия ОЛЯ. АН СССР. Т. XXIV. Вып. 6. 1965 ⓘ
«Семантическое равенство части целому, как известно, является показателем завершенности процесса фразеологизации. В XVIII в. в рассматриваемом здесь сочетании [тому назад] еще можно было различить его составные элементы. . . Но позднее оба компонента становятся настолько слитными в смысловом отношении, что эллиптическое опущение одного из них [тому] . . . не оказывает влияния на значение, свойственное целому.» «Примеры такого (предложного) употребления назад начинают отмечаться с конца XVIII в.» «В русском литературном языке нового времени [XIX–XX вв.] намечается тенденция к вытеснению оборотов с тому назад оборотом с назад.»
с. 509Черкасова Е.Т. Переход полнозначных слов в предлоги. М., 1967. ⓘ
В слове тому «содержится анафорическая отсылка к исходной точке движения времени в обратном направлении (назад). Этим и создаются предпосылки для сближения „субстантивированного“ тому с наречием назад.» «Такого типа соединения отмечаются с XVII в. в конструкциях, аналогичных построениям типа тому есть (минуло, прошло) два года.» «Сближение этого сочетания с предлогами происходит тогда, когда тому назад. . . включается в конструкции, сказуемое которых выражено словом, не принадлежащим к группе указанных выше глаголов (т.е. глаголов со значением „минуло, прошло“). Примеры такого употребления тому назад отмечаются уже в первой половине XVIII в.» «Сочетание с обратным порядком следования компонентов (назад тому), сравнительно редко отмечавшиеся в качестве предлога и ранее (XVIII — первая половина XIX в.), позднее уже не встречаются.»
с. 40-45аще
Морозова С.Е. «Кабы я была царица...» // Русская речь. 1973. № 4 , c. 87-90
"Самым распространенным в условных конструкциях древнерусского, а затем и старорусского письменного языка был союз аще."
с. 88"В памятниках деловой письменности — грамотах, договорах, сводах законов — естественно наличие большого количества условных конструкций. [...] В более древний период (XI—XIV вв.) условные конструкции в памятниках этого жанра оформляются союзами еже, аже, оже, иже, в качестве союза употреблялась частица ли и ее варианты, союзы аще, буде. Но язык делопроизводства требует четких формулировок, определенности и однозначности; и все эти древние союзы не выдерживают конкуренции с союзом буде (будет). Последним — в конце XV века — из языка документов вытесняется союз аще, и с XVI века буде (будет) в этом жанре литературы господствует почти единолично."
с. 88-89XI—XIV
Морозова С.Е. «Кабы я была царица...» // Русская речь. 1973. № 4 , c. 87-90
"Старославянский по происхождению союз аще уже в древнейший период проникает в письменный язык произведений богослужебной литературы, затем используется в языке грамот. Но впоследствии он употреблялся только в произведениях художественной литературы, которая включала в себя и повести, и сказания, и описания путешествий, и жизнеописания, и письма Ивана Грозного, князя Курбского, протопопа Аввакума. В живом разговорном языке союз аще распространения, по-видимому, не имел. Наиболее показателен в этом отношении язык пословиц <...> Впоследствии аще совсем вышел из употребления — в современном языке мы не находим даже следов его".
с. 88суд
XI—XIV
Благова Н.Г. Развитие семантической структуры слова «суд» и его производных в русской деловом языке XI—XVII вв. // Семантика слова в диахронии. Межвузовский тематический сборник научных трудов. Калининград, 1987 , c. 65-72
"С развитием правовых отношений в древнерусском государстве возникла необходимость обозначения целого ряда правовых понятий. В связи с этим слово суд начинает приобретать специальное, терминологическое значение. Так, в Русской Правде (Пространной и Сокращенной редакциях и Уставе Владимира Святославича) слово суд служит обозначением конкретных общественных понятий"
с. 65XV—XVII
Благова Н.Г. Развитие семантической структуры слова «суд» и его производных в русской деловом языке XI—XVII вв. // Семантика слова в диахронии. Межвузовский тематический сборник научных трудов. Калининград, 1987 , c. 65-72
К XVII веку семантическая структура слова усложнилась - с образованием до восьми "лексико-семантических вариантов, объединенных выражением смежных понятий"
с. 66-67пятно
XI—XIV
Руссов С.В. Письмо г. Руссова. Апреля 19. Спб. // Отечественные записки, 1827, ч. XXX, № 85, май , c. 327-334 ⓘ
XVIII
Кутина Л.Л. Формирование языка русской науки (Терминология математики, астрономии, географии в первой трети XVIII в.). М.-Л., 1964 ⓘ
«Первым русским наблюдателем солнечных пятен был Я. Брюс; он писал об этом Петру I в 1716 г.» «Термин Брюса пятно, пятна сразу и прочно вошел в астрономический язык.»
с. 148сделатель
XI—XIV
Улуханов С.И. Новообразования существительных с суффиксом ‑тель в русском языке XI–XVII вв. // Sub specie aeternitatis: Сборник научных статей к 60-летию Вадима Борисовича Крысько / Отв. ред. И.М. Ладыженский, М.А. Пузина. М.: Азбуковник, 2021 , c. 484-493
Новообразование XI-XIV вв., позднее проникшее в памятники, отражающие разговорную речь
с. 487прозвутер
XI—XIV
Пичхадзе А.А. О функционировании древнерусской церковной книжной и обиходной терминологии // Русский язык в научном освещении. 2018. № 2 (36) , c. 68-86
"Термин свѧще(нь)никъ в древнерусский период еще редок, он употребляется только в церковно-славянских текстах и у русских иерархов, но в епитимейно-канонических подборках, летописях, берестяных грамотах не встречается. В роли основных синонимов-конкурентов, обозначающих христианского священника, в древнейших славянских текстах выступают грецизм прозвѹтеръ(презвѹтеръ) и германское заимствование попъ, усвоенное в Моравии от немецких проповедников"
с. 76"В противоположность летописям, записям писцов и берестяным грамотам, оба древнерусских агиографических произведения — «Сказание о Борисе и Глебе» и особенно «Житие Феодосия» Нестора — часто используют книжный грецизм прозвѹтеръ, который играет здесь роль церковнославянизма"
с. 78пост
Дринов М.С. Заселение Балканского полуострова славянами // Чтения в Обществе истории и древностей российских, 1872, кн. IV, окт.-дек., отд. I , c. 1-176 ⓘ
XI—XIV
Пичхадзе А.А. О функционировании древнерусской церковной книжной и обиходной терминологии // Русский язык в научном освещении. 2018. № 2 (36) , c. 68-86
"Церковная терминология восточных славян по преимуществу была заимствованной, но изредка в неё проникали и специфически древнерусские термины... К их числу принадлежат лексемы говѣти в значении ‘поститься, воздерживаться от пищи’, говѣниѥ в значении ‘пост, воздержание от пищи’ и заговѣниѥ ‘канун поста’. В указанных значениях эти слова фиксируются только в оригинальных древнерусских сочинениях или в переводах, содержащих лексические русизмы"; "Они выступают синонимами к германизму постъ, получившему широкое распространение во всех славянских языках .., и производному глаголу поститисѧ"
с. 81"Особенностью функционирования синонимической пары постъ—говѣниѥ является то, что первый синоним мог употребляться и в церковнославянских текстах, и в обиходной сфере, а термин говѣниѥ оставался преимущественно обиходным"
с. 82мних
XI—XIV
Пичхадзе А.А. О функционировании древнерусской церковной книжной и обиходной терминологии // Русский язык в научном освещении. 2018. № 2 (36) , c. 68-86
"Переводы с греческого XI — нач. XII в., в лексиконе которых содержатся южнославянизмы и русизмы, а также «Ответы» Иоанна II отдают явное предпочтение [для обозначения монаха] термину мьнихъ"; "В летописях мьнихъ появляется редко, причем обычно в специфических контекстах"
с. 72-73"два самых распространенных в старославянском термина, обозначающие монаха, кардинально разошлись в древнерусской письменности: в восточнославянском узусе мьнихъ занимает высшую позицию на шкале книжности, а чьрньць — низшую. Показания русских летописей, берестяных грамот и записей писцов свидетельствуют о том, что обиходным названием монаха в восточнославянском ареале было чьрньць"
с. 74