Автор пишет, что в Словаре Академии Российской «был впервые зафиксирован термин воспаление, созданный Шеиным в 1761 г. как калька с латинского слова inflammatio (от inflammo — поджигать, запаливать, зажигать)».

В XVI веке воспаление называли пухлотой, пухлиной или палением. Последнее слово «могло присоединять приставки за- и воз-, имеющие начинательное значение, давая слова запаление и воспаление».

Слово воспаление зафиксировано уже в «Лексиконе триязычном» Федора Поликарпова-Орлова (1704).

Мартин Ильич Шеин использовал для перевода латинского inflammatio слово вожжение. Заблуждение, что он использовал слово воспаление, восходит к Алексею Протасьевичу Протасову.

«В период становления русской медицинской терминологии (а это XVII и особенно XVIII век) существовали синонимы: паление, запаление, вожжение, — из которых к концу XVIII века победило воспаление».

"В XVIII веке в русском языке начало употребляться и слово жираф, которое уже в более позднее время закрепилось в лексической системе языка, вытеснив конкурирующие лексемы. Встретившееся как экзотизм в переводах «Истории Эфиопской» И. Лудольфа слово гираффа не получило распространения в русском языке" (первые фиксации - 1764 и 1779 гг.)

"Заимствованное из французского языка слово камелопард, имевшее вариант камелеопард (фр. camélopard, caméléopard), в последней трети XVIII века только начинает употребляться в русском языке"

наиболее ранняя выявленная фиксация - "в опубликованном в 1775 г. переводе жизнеописания римского императора Аврелиана, написанного историком Флавием Вописком"

"слово водка является лексическим заимствованием из польского языка. В XVIII веке активное использование слова водка ‘кислота’ в оригинальных и переводных трактатах по химии связывается с влиянием соответствующих прототипов в европейских языках науки (лат. aqua, фр. eau, нем. Wasser)... на рубеже XVIII–XIX вв. водка как термин вытесняется из научного узуса и замещается в новой химической номенклатуре А. Лавуазье иными терминами"

"Впервые оно встречается в письменности, в памятниках XV в. не как нарицательное существительное, а как наименование лица, прозвище — как имя собственное"; "Существительное балагур в своих первых письменных примерах и выступает как прозвище, которое, вероятно, давалось людям за определенное свойство: умение весело болтать, шутить"

"Первым словарем, фиксирующим слова балагур и балагурство, был «Русско-Латинско-Немецкий Лексикон» Э. Вейсмана (1731): «Балагур см. шалбер. Балагурство см. шалберство» (слово шалбер употреблялось в XVIII в. в значении 'пустомеля, пустозвон'). Существительное балагур и его производные балагурить, балагурный, балагурство отмечает и другой значительный словарь XVIII в. — «Российский целлариус» Ф. Гелтергофа (1771), где балагур переводится на немецкий язык словом em Possenmacher (буквально — 'делающий шутки': der Possen 'шутка', machen 'делать'), балагурка — eine Possenmacherin, балагурить — possenmachen, балагурный — scherzhaft. «Словарь российский с немецким и французским переводами» И. Нордстета (1780) помещает также все эти слова с пометой vulg. («вульгарное»).
В XVIII в. рассматриваемые слова имели «простонародный» характер — это отмечают все словари XVIII и XIX в., в том числе и известный «Толковый словарь живого великорусского языка» В.И. Даля."

"Постепенно в литературном языке XIX в. слова балагур, балагурить и их производные теряют свою экспрессивную, стилистическую сниженность, правда, в словарях литературного языка до конца XIX в. они еще выступают с ограничительной пометой «простонародное», и только в «Словаре русского языка» под редакцией академика Я.К. Грота (1896) они приводятся без такой стилистической квалификации."; "В литературном языке XIX в. слово балагур приобретает разговорный характер."

"В статье исследуется слово дом в Сочинении Г.К. Котошихина «О России в царствование Алексея Михайловича». При рассмотрении особенностей использования указанного слова в тексте Сочинения установлено, что смыслосодержание анализируемой единицы основывается на позитивнооценочной характеристике. Лексема дом не свойственна деловому стилю изложения, однако введение автором ее в текст Сочинения свидетельствует о своеобразии труда Котошихина и о его знаниях различных сфер жизни социума"

"В первую треть XVIII в., как и в предшествующий период, слово двор весьма употребительно в значениях ’жилище’, ’совокупность жилых и хозяйственных строений и огороженного участка, на котором они находятся’. Слово дом в этот период гораздо менее употребительно, но в значении ’жилище’ оно встречается и в оригинальных и в переводных произведениях; оно отмечено также и в значении, совмещающем признаки ’жилище’, ’постройка’, а также признак ’семья, обитатели*, признак ’имущество’ или все эти признаки. По некоторым данным можно все же предполагать, что словом дом обычно называли постройку иного типа, чем те, которые принято было именовать словом двор... В последующие десятилетия в связи с начавшимся широким строительством в новой столице - Петербурге, с разработкой его планировки и застройки ... слово дом стало более употребительным в текстах, касавшихся строительства, в значении ’(жилая) постройка’, тогда как у слова двор наиболее употребительным в таких текстах стало значение ’участок, на котором находятся жилые и хозяйственные постройки’"

"В названии, произведенном от французского jeter – бросать, отражается традиция бросать жетоны в толпу во время соответствующих событий... Самый ранний внесенный в каталоги жетон, видимо, был выпущен в честь официального принятия Петром императорского титула в 1721 г."

"Впервые это слово встречается в переведенном с французского языка «Лексиконе о коммерции» Савари, изданном в 1747 г."

"слово эскимосы происходит из языка североамериканских индейцев-атапасков, которые называли своих соседей на своем языке эскимантсик ‘те, кто ест сырое мясо’. От индейцев-атапасков в XVIII в. это слово было перенято французами и вошло во французский язык в виде Eskimos, откуда происходит
старинное русское Ескимы и привычное нам слово эскимо как название мороженого. Очевидно, от этих же индейцев-атапасков это же слово в это же самое время попало в английский язык в виде Eskimo, во множественном числе — Eskimos. Форма множественного числа Eskimos, которая и вошла в русский язык в знакомом нам виде эскимос. От данной формы была образована форма множественного числа эскимосы, а также другие производные — эскимоска, эскимосский, по-эскимосски".

В XVIII в. "Перелистовать соответствовало франц. feuilleter, русск. фельетировать" (пример 1772 г.)

"В конце XVIII в. в некоторых стилях русского литературного языка укрепился сложившийся под влиянием французского языка глагол фельетировать. Возник синонимический параллелизм двух слов. . . Стилистическое соперничество закончилось победой глагола перелистывать"; "уже в 40—50-е годы воспринимается как галлицизм стародворянских стилей"

Замечания о происхождении и значении отдельных древнерусских слов и выражений: мастер, быть под рукою, сердоболи

"...мастер характеризуется значением 'специалист в какой-либо отрасли ремесла, промысла, в строительном деле’ и т. д. В «Домострое» мастер — это обобщающий родовой термин, объединяющий ряд специальностей: «мастеровъ всякихъ было много: иконники, книжные писцы, серебря­ные мастеры, кузнецы и плотники и каменщики и всякие кирпищики и стеныщики и всякие рукодѣлники» (Домо­строй по Конюшинскому списку и подобным)".

"Будучи принадлежностью как книжной, так и разго­ворной речи, он, тем не менее, в древнерусскую эпоху не
являлся активной словообразующей основой. И. И. Срез­невский в «Материалах для Словаря древнерусского язы­ка» приводит лишь два примера, иллюстрирующих произ­водные от мастер — мастерские, мастерство".

"Термин мастер для обозначения специалиста высокой квалификации широко отмечается в южновеликорусской письменности XVII века. Памятники указывают на то, что этот термин не был ограничен локально и представлял собой общерусское наименование".

"В период формирования русского национального языка у слова мастер появляется ряд новых значений и производ­ных от него терминов, не отмечавшихся в письменности древнерусского периода. В «Словаре Академии Россий­ской» конца XVIII века данный термин характеризуется следующими значениями: «ремесленник, имеющий право от ремесленной управы свободно отправлять свое ремесло' и держать у себя подмастерьев и учеников», «искусный в чем-нибудь». В этом же лексикографическом труде мы находим производные: мастерица, мастеров, мастеровать, мастеровой, мастерски, подмастерье".

"Шире представлены производные от мастер в разговор­ной и диалектной речи. Параллельно с мастер в разговорном просторечии упо­требляется мастакъ и его фонетический вариант маштакъ. Эти наименования в лексикографических трудах, отража­ющих древнерусский словарный состав, не отмечаются. Формы, производные от мастак, известны русским диа­лектам. В тамбовских говорах [XIX в.] значением ‘мастер, великий искусник' характеризуется термин мастачина; в псков­ских и тверских говорах глагол мастакатъ употребляется в смысле 'говорить одно и то же', а в курских диалектах представлены термины мастюкъ, мастюка, мастюшка со значением ‘мастер, мастерица' (В. И. Даль. Толковый словарь)".

"Мастер и его производные широко отмечаются и в со­временном русском литературном языке. В наше время слово приобрело ряд значений, не отмечавшихся лексико­графическими трудами предшествующего периода, напри­мер: квалифицированный работник, занимающийся каким-либо ремеслом, квалифицированный ремесленник; ремесленник, принадлежащий к высшей группе сословной организации ремесленников; руководитель отдельного специального участка какого-либо производства; человек, достигший высокого мастерства, совершенства в работе и творчестве: мастер на заводе, у домны, сменный, часовой, оружейный, высоких урожаев, скоростного резания, высо­кой производительности труда, художественного слова, театра, живописи, спорта, шахматной игры и др."