"Ипатская лѣтопись подъ 1190 г.; раньше подъ 1184 г. конъектурально возстановлено еще Н. Г. Чернышевскимъ и Ѳ. Е. Коршемъ изъ «въгаты»... Скорѣе всего это слово могло попасть въ южно-русскую лѣтопись изъ половецкаго языка, но въ такомъ случаѣ «искаженіе» «ватага» изъ «отаҕ» должно было произойти на русской почвѣ, такъ какъ въ половецкомъ, насколько мы знаемъ и можемъ предполагать, такого искаженія не наблюдалось"; «отаҕ» этимологически связано со словомъ ōт, огонь; менее вероятно заимствование у волжских булгар, в диалекте которых образовывалось начальное [в]

"заметное влияние на трансформацию семантической структуры слова авось оказало одноименное стихотворение Ивана Михайловича Долгорукова,"

"в первой трети XIX в. слово авось закрепляется в письменном языке, теряя свой просторечный статус и активно используясь уже как элемент авторской речи, в первую очередь в переписке. Лексический комплекс пополняется конструкцией на авось, отсутствующей, насколько мне известно, в XVIII в."

"В древнерусском языке слово лихва широко использо­валось для обозначения процентов, излишков при каких-либо денежных (ростовщических) оборотах <...> Широкоупотреби­тельным было также сочетание терминологического ха­рактера дать в лихву, как и соотносительный с ним гла­гол лихвовати 'давать в рост'. Существительное лихва здесь было синонимом уже бытовавших в ту эпоху слов найм и рост".

"Слово лихва обладало и другим, социально окрашен­ным значением — 'чрезмерные проценты, чрезмерная прибыль', в котором содержалось «неодобрительное отно­шение к этому явлению, взгляд на него как на нечто ху­дое, недоброе, злое» <...> Этот же смысл имели производные
существительные лихоимание, лихоименьник, лихоимьник. Отсюда известное слово лихоимец".

"Итак, слово лихва в значении 'прибыль, доход с отдан­ного взаймы, процент, рост' в XVIII веке употреблялось крайне редко. Однако в это время, как и в древнерусском языке, лихва и его производные широко использовались в другом значении — 'беззаконная мзда, корысть, приобретаемая от давания денег или вещей в займы'..."

"Кроме отмеченных терминологических значений, слово лихва получило и третье, более общее, «бытовое» значе­ние — 'прибыль, избыток, излишек'. Любопытен пример, встретившийся нам в художественной речи XIX века: «Возвращаются домой [нищеброды] всякий раз с лошадкой, а самым ловким удается выменять не одну и с хорошей лихвой продать в своих местах доброго „битюка" какому- нибудь охотнику из городских купцов» (Максимов. Бро­дячая Русь). Это же значение слова лихва упомянуто и в «Словаре церковнославянского и русского языка» (1847). Однако в дальнейшем значение 'избыток, излишек' реа­лизовалось лишь в выражении с лихвой...".

В.И. Даль фиксирует ударение на последнем слоге, но уже словарь 1909 года признаёт нормативным ударение на первом слоге

слово "специализирует значение слова фуражка и обозначает головной убор особого фасона, носимый сначала военными, а затем и гражданскими лицами"

"С 80-х годов прошлого [XIX] века слово кепи привлекается к номинации мужской мягкой шапочки с козырьком, без околыша"

"Впервые это слово встречается (в форме ватаманъ) в Новгородской грамоте 1294 года <...> Ватаман получает распространение на русской почве и к XV веку становится терминологическим обозначе­нием руководителя казацких отрядов, причем так имено­вались предводители всех рангов".

"В речевом употреблении слово ватаман могло соче­таться с предлогом в, правда, удвоенный согласный вв иногда в произношении упрощался, но предлог в этом сочетании ясно чувствовался, поэтому после его устране­ния возникла усеченная форма атаман".