Это слово «могло присоединять приставки за- и воз-, имеющие начинательное значение, давая слова запаление и воспаление».

"современная речевая ситуация свидетельствует об активизации двувидового глагола вакцинировать. Пришедший в русский язык еще в XIX веке, этот глагол долгое время сохранял стилистическую маркированность, употребляясь в книжной речи и получая в словарях помету спец. В XXI веке этот глагол и производные гнезда «вакцина», получив статус «слова года», входят в широкое употребление, имея все шансы стать стилистически нейтральными словами"

"Появление слова похабъ в древнерусской письменности связано с двумя переводами с греческого – «Историей иудейской войны» Иосифа Флавия (XII в.) и «Житием Андрея Цареградского» (не позднее середины XII в.). Прослеживая контексты слова похабъ в древнерусской письменности, можно заметить три особенности: 1) как и греческие обозначения юродивого, похабъ первоначально означало вообще безумца; 2) кроме самого раннего этапа, это слово связано исключительно с «юродскими» текстами; 3) слово похабъ сохраняется в определённой традиции «юродской» агиографии и благодаря ей."

"к рубежу XVII–XVIII вв., когда было создано краткое житие Василия Нагого, произошло как бы взаимное наложение двух словообразовательных и смысловых рядов: с одной стороны, цсл. похабъ – похабный – похабьство и, с другой стороны, рус. похабный – похабник – похабство и др. В первоначальном значении ‘безумец’ слово похабъ перестало употребляться, а в переносном значении ‘притворный безумец, юродивый’ стало ассоциироваться с бесстыдством и срамословием, возможно, воспринималось как книжный вариант слова похабник"

"Одновременно с процессом изменения (расширения) значения происходило вытеснение слова похабъ на периферию терминологии юродства"

В проложном житии Василия Великого, созданного на рубеже XVII-XVIII вв., "в контексте поведения юродивого значения цсл. похабный ‘присущий безумцу, безумный’ и рус. похабный ‘непристойный, сквернословный’ теперь не только пересекаются, но совпадают. Похабная и похабьство становятся синонимами понятию юродственное"

"Переводы с греческого XI — нач. XII в., в лексиконе которых содержатся южнославянизмы и русизмы, а также «Ответы» Иоанна II отдают явное предпочтение [для обозначения монаха] термину мьнихъ"; "В летописях мьнихъ появляется редко, причем обычно в специфических контекстах"

"два самых распространенных в старославянском термина, обозначающие монаха, кардинально разошлись в древнерусской письменности: в восточнославянском узусе мьнихъ занимает высшую позицию на шкале книжности, а чьрньць — низшую. Показания русских летописей, берестяных грамот и записей писцов свидетельствуют о том, что обиходным названием монаха в восточнославянском ареале было чьрньць"