Было употребительным только в начале XVIII века в значении 'процент, излишек при денежных оборотах, росте': "«Между тем же коро­лю несколько тысяч рублев на некоторый заклад в Саксошнiи за достойные свершки в займы дать хощете» (Паткуев. Письмо Петру I, 1703)".

"В древнерусском языке слово лихва широко использо­валось для обозначения процентов, излишков при каких-либо денежных (ростовщических) оборотах <...> Широкоупотреби­тельным было также сочетание терминологического ха­рактера дать в лихву, как и соотносительный с ним гла­гол лихвовати 'давать в рост'. Существительное лихва здесь было синонимом уже бытовавших в ту эпоху слов найм и рост".

"Слово лихва обладало и другим, социально окрашен­ным значением — 'чрезмерные проценты, чрезмерная прибыль', в котором содержалось «неодобрительное отно­шение к этому явлению, взгляд на него как на нечто ху­дое, недоброе, злое» <...> Этот же смысл имели производные
существительные лихоимание, лихоименьник, лихоимьник. Отсюда известное слово лихоимец".

"Итак, слово лихва в значении 'прибыль, доход с отдан­ного взаймы, процент, рост' в XVIII веке употреблялось крайне редко. Однако в это время, как и в древнерусском языке, лихва и его производные широко использовались в другом значении — 'беззаконная мзда, корысть, приобретаемая от давания денег или вещей в займы'..."

"Кроме отмеченных терминологических значений, слово лихва получило и третье, более общее, «бытовое» значе­ние — 'прибыль, избыток, излишек'. Любопытен пример, встретившийся нам в художественной речи XIX века: «Возвращаются домой [нищеброды] всякий раз с лошадкой, а самым ловким удается выменять не одну и с хорошей лихвой продать в своих местах доброго „битюка" какому- нибудь охотнику из городских купцов» (Максимов. Бро­дячая Русь). Это же значение слова лихва упомянуто и в «Словаре церковнославянского и русского языка» (1847). Однако в дальнейшем значение 'избыток, излишек' реа­лизовалось лишь в выражении с лихвой...".

появляется в Екатерининскую эпоху

"в первой половине XIX в. .. слово «рукоприкладство» вытесняет остальные номинации"

появляется в Екатерининскую эпоху

"в первой половине XIX в. .. слово «рукоприкладство» вытесняет остальные номинации"

слово "известно с начала Петровской эпохи", отмечено в Торговом Морском уставе; форма фонетически идентична польскому kornetik

с середины XVIII в. полонизм "заменяется в речи семантическим вариантом корнет, в звуковом отношении близким к французскому слову" cornette

"в 20-х гг. XVIII в. заимствование фигурирует в бессуфиксной форме"

"В архаическом значении слово каскет употреблялось до 20-х годов прошлого [XIX] века"; "устарение этого галлицизма было вызвано конкуренцией с семантическим дублетом шапка"

"Ощутимая избыточность атрибута российский способствовала его использованию патетическим сочинительством, модой, удаляющейся от среднего стиля посольской канцелярии, чем бывал, кстати, недоволен разумный Петр. Но дело было сделано, и в целом избыточное российский начало свой триумфальный ход, расширяя сферу употребления и за счет русский. Еще Кантемир пишет о сложении стихов русских, Сумароков — "о русском языке", Тредиаковский — о "простом русском языке", а Ломоносов уже заявляет о правилах российского стихотворства (1739 г.), пишет "Российскую грамматику" (1755 г.), говорит о "российском языке"

"Указом 1781 года термины тать, татьба были изгнаны из юридических документов, а вместо них узаконены вор, воровство"

"Указом 1781 года термины тать, татьба были изгнаны из юридических документов, а вместо них узаконены вор, воровство"

Автор пишет, что в Словаре Академии Российской «был впервые зафиксирован термин воспаление, созданный Шеиным в 1761 г. как калька с латинского слова inflammatio (от inflammo — поджигать, запаливать, зажигать)».

В XVI веке воспаление называли пухлотой, пухлиной или палением. Последнее слово «могло присоединять приставки за- и воз-, имеющие начинательное значение, давая слова запаление и воспаление».

Слово воспаление зафиксировано уже в «Лексиконе триязычном» Федора Поликарпова-Орлова (1704).

Мартин Ильич Шеин использовал для перевода латинского inflammatio слово вожжение. Заблуждение, что он использовал слово воспаление, восходит к Алексею Протасьевичу Протасову.

«В период становления русской медицинской терминологии (а это XVII и особенно XVIII век) существовали синонимы: паление, запаление, вожжение, — из которых к концу XVIII века победило воспаление».