"1760 г., в «Житии канцлера Франциска Бакона» В. К. Тредиаковский .. впервые использует само сочетание «криластые слова» в терминологическом значении"; "под криластыми словами Тредиаковский разумеет слова отвлеченные, мертвые, пустые и непроницаемые. Они не только лишены разума и силы, но, наоборот, делают научную речь бесполезной, запутанной и невразумительной"

"В русском языке термин стал применяться после выхода в 1890 г. книги С. В. Максимова «Крылатые слова»"; "Г. Бюхман перевел на немецкий древнегреческую фразу ἔπεα πτερόεντα (лат. epea pteroenta) — gefl ügelte Worte. С. В. Максимов ввел в отечественный научный оборот кальку с кальки"

«К числу заимствованных [в первой трети XIX в.] слов, у которых появляются новые, не основанные непосредственно на прежней семантике, значения, относится слово идея (новое значение „понятия о чем-либо, воплощение высшего начала“). . . . Новое значение слова идея реализовалось в сочетании с родительным падежом имени (идея чего-либо) и абсолютивно.»

Слово встречается в текстах XVIII в. Широкое распространение оно получило в 20–30-х гг. XIX в., явившись родоначальником целого гнезда слов, получивших смысловую автономию. Это потребовало смысловой дифференциации и терминологизации слова идея. Словарь 1847 г. рассматривает его как синоним слова мысль, а также в значении „понятие, представление в уме какого-либо предмета“ (отсюда сочетание идея чего: идея жизни, идея государства). С другой стороны, в употреблении с 30-х гг. слово идея все чаще становится синонимом слов убеждение, воззрение

"Впервые в расширенном, философском значении слово идея использовалось в языке Радищева и прочно вошло в фонд философского словаря в 40—60-х гг. XIX в."; "В 20—30-е гг. XIX в. под влиянием философии наметилось применение слова идея в качестве литературно-критического термина."

"Статья посвящена анализу понятия «присутствие» в философских и не-философских текстах второй половины XVIII века. В этом понятии сходятся два основных семантических поля. С одной стороны, «присутствие» образовано от причастия настоящего времени ст.-слав. сы, сѫшти; сущий; и обозначает «присутствие» Бога в Святых дарах, а с другой – «присутствие», как говорит Словарь Академии Российской, обозначает «совместное нахождение в одном месте» и «судебное заседание» (присутствие). Помимо этого, существует еще и философское использование этого термина, где оно связано с «присутствием» объекта в сознании (например, у Декарта, Юма, Локка) и присутствием (реальным или воображаемым) другого человека (Адам Смит). Творчество А.Н. Радищева, благодаря философской ориентированности, а также в силу биографических обстоятельств, дает богатый материал для анализа топики присутствия-отсутствия в разных его значениях"

В древнерусский период слово встречается только в переводных текстах, выступая эквивалентом греч. ὕλη, πράγμα, φύσις, στοιχεῖα; и "только книжники Киево-Печерского монастыря заимствовали его и стали культивировать в своих текстах"

"у восточных славян слово постепенно вычленяет значения внешнего и «сделанного» (не созданное!) и притом не вдохновленного речью-мыслью, не облагороженное высшей мудростью. Высокое ритуальное слово понижалось в ранге... Последовательное сужение смысла слова вещь происходит на фоне все новых сближений с другими греческими словами; собственно, они-то и являются тем семантическим фоном, на котором и проявляется этот процесс развития семантики славянское слово вещь"

"Значение “материальная ценность, имущество, товар” или “предмет”, “произведение” до XV в. неизвестны, их не было в древнерусском языке"

"С конца XV в. (1480 г.) известно уже конкретное значение “имущество, товар”, т. е. в известном смысле «вещи» появляются и в русских текстах “козни, интриги” (1499 г.), с XVI в. — “известие, новости” и т. д. Эти значения образовались уже в русской письменности и представляют собою дальнейшее развитое книжного слова, связанного и с общим смыслом того, что знают или говорят, что делают"

"Много заимствований введено было уже в 90-х и в начале 900-х гг. и широко распространилось в 1905—1906 гг.: аграрный, аграрник — «осужденный за участие в аграрных беспорядках», баррикады, бастовать, забастовка, бойкот, бойкотировать, демонстрация, директивы (даваемые партийными центрами), дискуссия, интернационал (организация, гимн), кампания (избирательная и др.), курия (избирательная — при выборе в Государственную Думу), мандат, манифестация, марксизм, марсельеза, митинг, партия (политическая), петиция, провокатор, прокламация, пролетариат, пропаганда (политическая), социализм, социалист, социаль-демократия или социал-демократия, социаль-демократ или социал-демократ, социал-революционер, фракция, экспроприация и др."

В основу семантической истории слова очерк легло значение «контур, очертание» (конец XVIII — начало XIX в.). Оно возникло в разговорном языке художников и стало вытеснять высокое книжное слово очертание. «Слово очерк было разговорно-конкретнее. По своему морфологическому строю (бессуффиксное отглагольное образование) оно было более приспособлено к тому, чтобы совмещать в себе значение действия и его результата.» В 20–40-е гг. XIX в. живописное значение слова очерк переходит в область литературы. Из живописного значения «эскиз, контур» вырабатывается значение «литературное произведение, содержащее краткое выразительное описание чего-нибудь». «На почве его выросла серия новых производных слов: очеркист, очеркистка, очеркистский, очерковый, очеркизм.» «В системе современного русского языка слово очерк ближе к книжному стилю, чем к бытовой устной речи. Это слово — интеллигентское, литературное.»

«В статье Белинского 40-х годов это слово начинает употребляться в значении особого жанра повествовательной литературы, точно воспроизводящего быт той или иной среды, действительность, виденную и изученную.» «В статье „Взгляд на русскую литературу 1846 года“ Белинский указывает на новизну этого термина, отмечает, что именно в 40-е годы новый жанр литературы получил название физиологического очерка.» В 40-х годах XIX в. «процесс терминологизации этого слова еще не был завершен» (он еще требует беспредложного управления родительным падежом: очерки русского простонародья и под.)

В конце XVIII в. — первой трети XIX в. слово употребляется прежде всего в «живописном» значении («общие контуры изображения, первый набросок картины», т.е. то, что с середины XIX в. определяется словами набросок, эскиз). Почти до середины XIX в. очерк употребляется и как синоним слова очертание («линия, ограничивающая видимый предмет»). К середины XIX в. оба слова приобретают переносный смысл и расходятся (очертания будущего; очертания драмы и под., т.е. предметное значение не утрачивается). Очерк теряет свое конкретное, пространственное значение и связывается с кругом литературных образов («первоначальный общий набросок, эскиз», т.е. связь с прежним, более узким значением сохраняется). Уже с 30–40-х гг. начинает складываться употребление слова применительно к литературному жанру, который получает особенно сильное развитие в демократической литературе 40–70-х гг. (в противовес жанрам романтическим, сюжетным). С середины века становится также обычным и обозначение очерков как отдельных научных и публицистических статей, заключающих общую характеристику какого-либо предмета

В статье описана история слова "с момента фиксации в первой четверти ХIХ века", статья "включает анализ процесса терминологизации и вытеснения первоначальных значений в середине ХIХ века, стабильность семантики в последующий период"

Слово родилось в языковой полемике шишковистов и карамзинистов как ироническая кличка любителей «славянщины». Такое употребление держалось до начала 40-х гг. XIX в., когда оно (а также слово славянофильство) стало прилагаться к сторонникам идеологического направления Аксаковых, Киреевского, Хомякова — сначала как кличка (в 40-х гг.), затем как термин (с 50-х гг.)