"современная речевая ситуация свидетельствует об активизации двувидового глагола вакцинировать. Пришедший в русский язык еще в XIX веке, этот глагол долгое время сохранял стилистическую маркированность, употребляясь в книжной речи и получая в словарях помету спец. В XXI веке этот глагол и производные гнезда «вакцина», получив статус «слова года», входят в широкое употребление, имея все шансы стать стилистически нейтральными словами"

"Сложные слова с компонентами корона- и ковид- именуют явления и понятия, возникшие вследствие пандемии COVID-19 и введения ограничительных мер, и включаются во все без исключения сферы человеческой деятельности"

"Сложные слова с компонентами корона- и ковид- именуют явления и понятия, возникшие вследствие пандемии COVID-19 и введения ограничительных мер, и включаются во все без исключения сферы человеческой деятельности"

"1760 г., в «Житии канцлера Франциска Бакона» В. К. Тредиаковский .. впервые использует само сочетание «криластые слова» в терминологическом значении"; "под криластыми словами Тредиаковский разумеет слова отвлеченные, мертвые, пустые и непроницаемые. Они не только лишены разума и силы, но, наоборот, делают научную речь бесполезной, запутанной и невразумительной"

"В русском языке термин стал применяться после выхода в 1890 г. книги С. В. Максимова «Крылатые слова»"; "Г. Бюхман перевел на немецкий древнегреческую фразу ἔπεα πτερόεντα (лат. epea pteroenta) — gefl ügelte Worte. С. В. Максимов ввел в отечественный научный оборот кальку с кальки"

«К числу заимствованных [в первой трети XIX в.] слов, у которых появляются новые, не основанные непосредственно на прежней семантике, значения, относится слово идея (новое значение „понятия о чем-либо, воплощение высшего начала“). . . . Новое значение слова идея реализовалось в сочетании с родительным падежом имени (идея чего-либо) и абсолютивно.»

Слово встречается в текстах XVIII в. Широкое распространение оно получило в 20–30-х гг. XIX в., явившись родоначальником целого гнезда слов, получивших смысловую автономию. Это потребовало смысловой дифференциации и терминологизации слова идея. Словарь 1847 г. рассматривает его как синоним слова мысль, а также в значении „понятие, представление в уме какого-либо предмета“ (отсюда сочетание идея чего: идея жизни, идея государства). С другой стороны, в употреблении с 30-х гг. слово идея все чаще становится синонимом слов убеждение, воззрение

"Впервые в расширенном, философском значении слово идея использовалось в языке Радищева и прочно вошло в фонд философского словаря в 40—60-х гг. XIX в."; "В 20—30-е гг. XIX в. под влиянием философии наметилось применение слова идея в качестве литературно-критического термина."

В основу семантической истории слова очерк легло значение «контур, очертание» (конец XVIII — начало XIX в.). Оно возникло в разговорном языке художников и стало вытеснять высокое книжное слово очертание. «Слово очерк было разговорно-конкретнее. По своему морфологическому строю (бессуффиксное отглагольное образование) оно было более приспособлено к тому, чтобы совмещать в себе значение действия и его результата.» В 20–40-е гг. XIX в. живописное значение слова очерк переходит в область литературы. Из живописного значения «эскиз, контур» вырабатывается значение «литературное произведение, содержащее краткое выразительное описание чего-нибудь». «На почве его выросла серия новых производных слов: очеркист, очеркистка, очеркистский, очерковый, очеркизм.» «В системе современного русского языка слово очерк ближе к книжному стилю, чем к бытовой устной речи. Это слово — интеллигентское, литературное.»

«В статье Белинского 40-х годов это слово начинает употребляться в значении особого жанра повествовательной литературы, точно воспроизводящего быт той или иной среды, действительность, виденную и изученную.» «В статье „Взгляд на русскую литературу 1846 года“ Белинский указывает на новизну этого термина, отмечает, что именно в 40-е годы новый жанр литературы получил название физиологического очерка.» В 40-х годах XIX в. «процесс терминологизации этого слова еще не был завершен» (он еще требует беспредложного управления родительным падежом: очерки русского простонародья и под.)

В конце XVIII в. — первой трети XIX в. слово употребляется прежде всего в «живописном» значении («общие контуры изображения, первый набросок картины», т.е. то, что с середины XIX в. определяется словами набросок, эскиз). Почти до середины XIX в. очерк употребляется и как синоним слова очертание («линия, ограничивающая видимый предмет»). К середины XIX в. оба слова приобретают переносный смысл и расходятся (очертания будущего; очертания драмы и под., т.е. предметное значение не утрачивается). Очерк теряет свое конкретное, пространственное значение и связывается с кругом литературных образов («первоначальный общий набросок, эскиз», т.е. связь с прежним, более узким значением сохраняется). Уже с 30–40-х гг. начинает складываться употребление слова применительно к литературному жанру, который получает особенно сильное развитие в демократической литературе 40–70-х гг. (в противовес жанрам романтическим, сюжетным). С середины века становится также обычным и обозначение очерков как отдельных научных и публицистических статей, заключающих общую характеристику какого-либо предмета

В статье описана история слова "с момента фиксации в первой четверти ХIХ века", статья "включает анализ процесса терминологизации и вытеснения первоначальных значений в середине ХIХ века, стабильность семантики в последующий период"

"гусеница приобрела техническое значение много раньше, чем червяк. Уже на рубеже XIX–XX веков гусеницей начали называть части военных машин"

"история слова червяк включает в себя два относительно самостоятельных сюжета. Первый, так сказать, биологический: о том, каким увидело маленькую извивающуюся тварь бытовое и научное сознание эпохи. Второй — метафорический, с которым связали червяка религия, философия и литература"