В заметке указывается на маловероятность происхождения слова «шаромыга» от слов «шар» и «мыкать, мыкаться». В качестве более вероятного варианта автор выводит русское «шаромыга» от французского выражения «cher ami». Автору возражает редактор журнала А.А. Хованский, которому как раз вариант сближения русского слова с французским выражением кажется сомнительным

«Объяснение слова шаромыга (с его производными) на почве cher ami в связи с событиями 1812 года. . . или абсолютно без всякой связи с ними не выдерживает сколько-нибудь серьезной критики. Объяснение нужно искать на народной русской почве.» «Значительно продвинул изучение этого слова Д.К. Зеленин, сблизив слово шаромыга с выражением на шармак´а, с наречием шарм´а — „даром“.» «Производное от него — шаромыжничать — можно отметить в письме П.А. Вяземского к А.И. Тургеневу от 24 мая 1821 г.»

«Скорее всего, оно [слово] представляет собою не прямое новообразование, а своеобразную трансформацию известной старому народно-разговорному языку уменьшительной формы старушенца (см. эту форму у Даля). Эта трансформация совершилась, возможно, не без влияния заимствованных существительных с суффиксом -енция.» «Во второй половине [XIX] века слово заняло прочное положение в литературном просторечии.»

«К 20-м гг. XVIII в. относится вхождение в наш математический язык сл. формула. . . Этот латинизм (лат. formula форма, образец) был принят не только математической, но и другими отраслями знаний (так, например, называли в это время в медицине рецепты).»

использовалось в переносном значении уже в демократической печати конца XIX в.

«Замена в XVIII в. старого русского термина оружейный двор иноязычным словом арсенал. . . следует связывать не только с общей тенденцией петровского времени к внедрению международной терминологии, но также с судьбой различных специальных терминологизированных сочетаний со словом двор. . . К концу XVII—началу XVIII вв. суживается круг значений слов двор, многочисленные и разнообразные сочетания с этим словом начинают заменяться другими типами слов.»

Уже 30-е гг. XIX в. дают примеры переносного употребления слова (арсенал шуток).

использовалось в переносном значении уже в демократической печати конца XIX в.

«Слово и приставка ультра(-) проникли в ряд европейских языков в 20-е годы из французского, где. . . образовались как сокращение существительного ultraroyaliste.» «Будучи заимствованным в русский язык, слово ультра сразу же в нем ассимилировалось, т.е. приобрело формальные признаки числа и падежа» (Вестник Европы. 1820: «под именем ультров»). К середине века слово приобрело несклоняемую форму (Герцен, Чернышевский), после чего вышло из литературного употребления. «Приставка ультра- сохранила свою продуктивность. . . до наших дней.»

«Во французском языке слово ultra возникло примерно со второго десятилетия XIX в. как сокращение слова ultraroyaliste. . . В последующие десятилетия семантика слова расширилась, оно стало обозначать вообще крайнего приверженца какой-либо точки зрения, теории, доктрины.» «Существительное ультра появляется в русском языке уже второй раз. Впервые обо бытовало в нашем языке в литературно-книжном обиходе в 20–50-х годах прошлого века (т.е. одновременно с расположением его во французском и некоторых других языках).» «Приставка ультра-, вошедшая в обиход одновременно со словом ультра, оказывается гораздо употребительнее и выступает с широким кругом слов; см. в русском литературном языке 20-х годов XIX в. ультра-скрипач, ультра-классик, ультра-поэтический.» «Во втором своем „рождении“ слово ультра имеет сравнительно узкую сферу приложения»: оно употребляется для обозначения крайних, наиболее резко и агрессивно настроенных колониалистских и реакционных элементов.»

"Впервые наши письменные памятники фиксируют слово красный со значением цвета с XVI в. Самое раннее из известных нам упоминаний слова с этим значением относится к 1515 г."

«В 60-х гг. [XIX в.], с решительным размежеванием общества на различные социально-политические группы, усваивается распространившееся после 1848 г. на Западе обозначение красными представителей революционного крыла.» (Еще в конце 40-х гг. эта французская символика была чуждой для русской публики). «В устах воинствующих ретроградов эпитет красный. . . нередко применялся ко всем инакомыслящим, ко всем, кто был сторонником прогресса и реформ, не только к революционерам.»

"У цветового прилагательного красный на протяжении XIX в. развивалось переносное значение «революционный, коммунистический»"

"Слова же зеленый и красный в анализируемых сочетаниях [зажечь зелёный / красный свет] попадают в антонимичные ряды: зеленый — «свободный, открытый, незанятый», и красный — «закрытый, занятый»"

"При сопоставлении данных по поэтическому и по основному корпусам во все рассматриваемые периоды между распределением значений в текстах основного и поэтического корпусов в XVIII и XIX вв. отмечаются существенные различия. Однако различия между распределением значений в поэтических и прозаических текстах XX в. выражены намного меньше. Возможно, это отражает тенденцию сближения языка русских поэтических и прозаических текстов.
Следует, по-видимому, отметить и рост употребления субстантивированных форм прилагательного красный. Он происходит не только за счет значения ‘революционный’ (наступление красных), но и за счет значения ‘цвет’ (подчеркнуто красным, красное на белом и т. д.)."

«До комедии Островского „В чужом пиру похмелье“ (написана в 1855 г., поставлена в 1856 г.) художественная литература этого слова не знала» («Есть основание утверждать, что оно подсказано драматургу А.Ф. Писемским»). «Вводя первым в художественную литературу новое народное слово, Островский, естественно, должен был и объяснить его смысл. По воле автора это осуществляет Аграфена Платоновна.» «Островский существенно расширил первоначальное значение слова самодур. Им он обозначил не только безрассудного упрямца, но и всесильного деспота в семейном быту.» «Комедия вывала многие отклики. При этом слово самодур неизменно привлекало внимание критиков.» «Термин самодурство ввел в литературный язык. . . Добролюбов» («Темное царство», 1859 г.)

«Имя существительное самодур вошло в русский литературный язык из живых народных говоров.» «Посредствующим звеном, через которое существительное самодур вошло в литературный язык, был язык художественной литературы, комедии А.Н. Островского. . . Употребляясь в языке художественной литературы, слово самодур приобрело новую смысловую наполненность и яркую экспрессивную окраску неодобрительности, презрительности.»

Слово народного языка, получившее права гражданства в литературном языке 60-х гг. под влиянием его употребления у А.Н. Островского («В чужом пиру похмелье», 1865 г.) и особенно после его публицистического истолкования в статье Добролюбова «Темное царство». У Добролюбова встречаются и производные самодурный, самодурничать, самодурство, самодурствовать. «После Добролюбова эти слова стали широко употребительными, особенно в публицистике. Добролюбов придал слову самодурство очень
широкий и далекий смысл, обобщающий различные проявления произвола и социального насилия в царской России.»

"В литературный язык самодур [из диалектов и просторечия] проникает только в середине прошлого века. В этом прежде всего заслуга великого русского драматурга А. Н. Островского."

"в «Опыте областного великорусского словаря» было отмечено самодур в несколько неожиданном значении — в Ирбитском уезде Пермской губернии так называли самовар. В 1915 году в Курской губернии записано выражение: «самодурна закис квас»" - в связи с чем "вопрос о происхождении слова самодур более сложен, чем это может показаться на первый взгляд"

"в 70—80-х годах, на которые приходятся первые шаги рабочего движения, наряду со словами стачечник, стачка, появляются такие слова, как стачкист, стачкизм"

Уже Даль в определении слова идет далее его соотнесения с глаголом стакнуться. Даль впервые указывает на общественно-политическое содержание слова. В этом значении слово употребляется с середины века

общественно-политическое значение слова "закрепилось в слове стачка в конце прошлого [XIX] века" и "находит свое окончательное оформление в пропагандистской литературе русских марксистов"

"Утверждение общественно-политического значения у слова стачка отражается и на его словообразовательной активности"

в конце XIX в. "расширяются границы использования этого термина; из сфер общественно-политической лексики оно переходит на страницы художественной литературы"

«Существительные проказа „болезнь, lepra“ и проказы „проделки“ не обнаруживают в современном языке никакой общности. Между тем они происходят из одного и того же слова проказа — „порча, зло, вред, болезнь, зараза, авария, злодеяние, хитрость, козни“.» «К началу XIX в. слово проказа начинает употребляться уже в обособленных, внутренне не связанных. . . значениях.»

«Слово спорт как понятие английской действительности стало известно в России, по-видимому, гораздо раньше середины XIX в.» «К 1850 г. слово sport приобретает русскую огласовку, однако его употребление еще ограничено рамками описания английского спорта.» Во второй половине XIX в. слово спорт употребляется для обозначения любых занятий, имеющих целью удовольствие, увеселение (гимнастические упражнения, охота, коллекционирование, настольные игры и т.п.); «от прежнего значения в наши дни сохранилось лишь выражение из спортивного интереса.» «В начале XX в. слово спорт приобретает самостоятельный терминированный характер со значением „физические занятия, упражнения“.» Аналогичную семантическую эволюцию пережило и слово спортсмен (впервые отмечается в словаре Ф. Толля, 1864 г.)

«В середине XIX века начинает употребляться в литературе слово спортсмен (английское sportsman).»