"слово церковнославянское; по всей вѣроятности восходитъ къ персидскому ... чåр тåk, состоящему изъ ... чåр
четыре и ... тåk, высокая выдающаяся часть зданія, портикъ, высокое сводчатое окно, балконъ и т. д. Значеніе этого слова сильно варіируетъ, а именно: «шатеръ изъ четырехъ частей; четырехугольный шатеръ; шатеръ, въ которомъ помѣщается кухня; помѣщеніе съ четырьмя арками, которыя поддерживаются четырьмя колоннами»... Посредниками между персами или, лучше сказать, какими-то иранцами и славянами были вѣроятно волжскіе болгары (или хозары?); во всякомъ случаѣ это древнее заимствованіе"

"прототипомъ этого слова надо считать не персидское ... чåдір, палатка, а персидское-же ... чатр, зонтикъ, родъ царскаго переноснаго балдахина, родъ палатки... Судя по распространенности этого слова въ различныхъ славянскихъ языкахъ ... заимствованіе это вѣроятно древнее и было сдѣлано у «предка» современныхъ западныхъ діалектовъ, для которыхъ между прочимъ характеренъ переходъ ч || ш. Въ Codice Cumanico мы находимъ cater, tentorium (изданіе Géza Kuun’a). Впрочемъ въ виду церковнославянской, болгарской и сербской Формъ съ начальнымъ «ч» быть можетъ позволительно предположеніе о переходѣ ч || ш на русской почвѣ? Если это невозможно, то придется для различныхъ славянскихъ нарѣчій прибѣгнуть къ гипотезѣ двукратнаго (или многократнаго) заимствованія"

См.

форма очень получилась из более ранней очунь в значениях 'дурно’, 'чрезвычайно’, 'весьма’. Наречие очунь образовалось от глагола очунѣти по типу вспять от вспятити и т. п.

Опровержение сказанного в [Львов 1956]: "по происхождению очунь — не отглагольное наречие, а имя существительное, образовавшееся присоединением суффикса -нь к глагольной основе очу-(ти) по тому же типу, что и дань от да-(ти), тъкань от тъка-(ти), брань 'узор’ от бра-(ти) 'вышивать’, боронь от боро-(тися) и т. д."

"очунь > очень как наречие — явление вторичное, при этом, надо полагать, первоначально оно в речевой практике было таким же, как, например, современные страх,.. жаль,.. пора"

"Наречие очень (очунь) появляется в письменной языке Москвы в ХVII в. ... К XIX в. наречие очень стало самым употребительным"

"Как видно из этих примеров, первоначальная форма рассматриваемого субстантивированного причастия не была устойчивой: она употреблялась и в мужском роде — ведом, и в среднем — ведомо. Но уже в первой половине XVIII века ведом, ведомо утратили почти все падежные формы, и в современном русском литературном языке со­хранилась только форма родительного падежа в устойчи­вых сочетаниях без ведома, с ведома".