«До комедии Островского „В чужом пиру похмелье“ (написана в 1855 г., поставлена в 1856 г.) художественная литература этого слова не знала» («Есть основание утверждать, что оно подсказано драматургу А.Ф. Писемским»). «Вводя первым в художественную литературу новое народное слово, Островский, естественно, должен был и объяснить его смысл. По воле автора это осуществляет Аграфена Платоновна.» «Островский существенно расширил первоначальное значение слова самодур. Им он обозначил не только безрассудного упрямца, но и всесильного деспота в семейном быту.» «Комедия вывала многие отклики. При этом слово самодур неизменно привлекало внимание критиков.» «Термин самодурство ввел в литературный язык. . . Добролюбов» («Темное царство», 1859 г.)

«Имя существительное самодур вошло в русский литературный язык из живых народных говоров.» «Посредствующим звеном, через которое существительное самодур вошло в литературный язык, был язык художественной литературы, комедии А.Н. Островского. . . Употребляясь в языке художественной литературы, слово самодур приобрело новую смысловую наполненность и яркую экспрессивную окраску неодобрительности, презрительности.»

Слово народного языка, получившее права гражданства в литературном языке 60-х гг. под влиянием его употребления у А.Н. Островского («В чужом пиру похмелье», 1865 г.) и особенно после его публицистического истолкования в статье Добролюбова «Темное царство». У Добролюбова встречаются и производные самодурный, самодурничать, самодурство, самодурствовать. «После Добролюбова эти слова стали широко употребительными, особенно в публицистике. Добролюбов придал слову самодурство очень
широкий и далекий смысл, обобщающий различные проявления произвола и социального насилия в царской России.»

"В литературный язык самодур [из диалектов и просторечия] проникает только в середине прошлого века. В этом прежде всего заслуга великого русского драматурга А. Н. Островского."

"в «Опыте областного великорусского словаря» было отмечено самодур в несколько неожиданном значении — в Ирбитском уезде Пермской губернии так называли самовар. В 1915 году в Курской губернии записано выражение: «самодурна закис квас»" - в связи с чем "вопрос о происхождении слова самодур более сложен, чем это может показаться на первый взгляд"

«С Юга и Юго-запада, из среды духовенства, занесено в Москву и в другие города слово халтура. На Юге так называют поминки, поминальный обед, даровое угощение. Дальнейшее значение этого слова — нажива. В таком значении это слово было распространено в московской духовной среде (служить в чужом приходе). Перешло оно затем и в артистическую среду. В Советской России халтура — это название недоброкачественной работы ради какого-нибудь гонорара (муки, крупы, дензнаков). Производные образования: халтурить, халтурничать, халтурничанье, халтурщик.»

«Халтура означает иногда и вполне добросовестную работу, которая делается сверх прямого задания и за особое вознаграждение. Началось это переосмысление в первые годы Революции и раньше всего, по-видимому, в театральной среде.»

"В русской ботанической языке слово земляника в качестве единственного обозначения рода Fragaria L. укрепляется с Г. Соболевского [1801]"

«Использование Рыбниковым (с 1861 г.) олонецких слов сказитель, сказительница для наименования исполнителей былин явилось начальной точкой продвижения этих слов в литературный язык.» В разные периоды и в трудах различных исследователей сказитель конкурировало со словами сказатель, рапсод, старинщик, былинщик и др. «Вторая половина 30-х годов [XX в.] была периодом утверждения в литературном языке не только слов сказитель, сказительница, но и производных от них образований сказительство, сказительский.» «Вторая половина 30-х годов и последующие годы были и периодом заметного расширения семантики слова сказитель»: оно распространилось и на исполнителей других форм русского устного народного творчества — сказок, притчей, причитаний и пр. (что отмечается еще в словаре Даля), и на мастеров эпических произведений других народов

Областное слово, ставшее обычным в литературном употреблении с середины XIX в.

«Нередко говорилось, что облапошить „обставить“ восходит к франц. la poche „карман“; ср. empocher „прикарманить“. . . На самом деле глагол облапошить попал в разговорную литературную речь начала XIX в. из областных народных говоров.»

Отмеченное в областных словарях середины XIX в., «в литературных текстах оно [слово] появляется на рубеже XIX–XX вв. в произведениях, посвященных в основном описанию Сибири и Дальнего Востока.»

Нудный уже в древнюю пору было вытеснено синонимом нужный. «Современное литературно-разговорное слово нудный в значении „надоедливый, скучный“ вошло в язык русской реалистической литературы около середины XIX в. из южновеликорусских городов.»

«Распространение слова в литературной речи скорее всего относится к двум последним десятилетиям XIX в.»

Впервые отмечается в словаре Даля как пензенское. «Произведения конца XIX в., в которых нам удалось зафиксировать слово чащоба („в более ранних нам не встретилось слова чащоба“), принадлежит писателям, родившимся и выросшим в крае, включающем Тулу и Пензу.» «И произведения начала XX в., в которых встречается слово чащоба, принадлежит писателям из тех же краев.» «С течением времени „география“ слова чащоба, используемого в письменной речи, расширялась все более и более.» «На наш взгляд, оно с сороковых годов XX в. перестало быть областным.» «Важным фактором, содействовавшим проникновению слова чащоба в язык художественной литературы, была экспрессивная окрашенность, которой оно отличалось от нейтрального чаща. С этим различием связан
процесс дифференциации значений слов чащоба—чаща.»

Слово, по-видимому, вошло в русский литературный язык из северно-русского наречия. В XVIII — начале XIX в. имело профессиональное значение («мишура, разбитая в тонкие листочки»). Современное экспрессивное значение слова сложилось не ранее 30–40-х гг. XIX в.