Позднее середины XVIII в. "появляются прилагательные: бланжевый (ср. blаnс ‘белый’), жонкиллевый (jonquille ‘дикорастущий нарцисс’ и 'светло-желтый цвет’), инкарнатный (саrnе 'мясо’, см. Larousse, Dauzat), капуциновый (capucin 'монах’), кармелитовый (carmelite 'монахини-кармелитки’ и 'бледно-коричневый цвет’), колумбиновый (colombin 'сизый’), лиловый (lilas 'сирень’ и 'лиловый цвет’), оранжевый (orange 'апельсин’), палевый (paille ‘солома’), пунцовый (см. выше), пюсовый (рuсе ‘блоха’ и ‘темно- коричневый цвет’), селадоновый (Seladon — герой модного в XVIII в. пастушеского романа, носивший ленты голубовато-зеленого цвета), фиолетовый (violette 'фиалка’ и 'фиолетовый цвет’)"

"Заимствованные цветообозначений, имевшие дублет в той же сфере употребления, что и соответствующие русские, например в общелитературном языке (оранжевый, пунцовый, палевый), приобрели более широкое распространение, чем цветообозначения собственно русские (померанцевый, маковый, соломенный); заимствования в этом случае стали обозначать более широкую гамму цветов: палевый — вообще бледный (это слово могло обозначать всю гамму цветов от желтого до бледно-розового); фиолетовый — от лилового до темно-пурпурного; пунцовый — «ярко-красный», «багряный», «червленый с желтизною»"