"Картотека Древнерусского словаря не знает россиян раньше эпохи Петра, позднее они встречаются у Ломоносова в рассуждении о "высоком штиле", у Карамзина ("Из записок одного молодого Россиянина, 1792 г.). На этом образовании лежит печать искусственности, книжности"

"отметим не содержащееся в статьях Соловьева и Трубачева первое из известных употреблений слова россияне, зафиксированное в [СлРЯ XI—XVII вв., 22: 218] с неточным толкованием ‘житель России’, без значения ‘русский’, — в «Послании великого господина святейшего Иосифа патриарха московского и всеа Русии к королеву сыну Валдемару графу» (1644, гл. X), написанном Иваном Наседкой"

"Наиболее ранние примеры употребления этих слов [россиянин и россияне] мы зафиксировали под 1524 (Максим Грек), 1577 (Давид Сирах), 1615 (Авраамий Палицын) годами"

"значение ‘жители (граждане) Российской Федерации’ у слова россияне относительно новое, а в широкое употребление оно входит лишь в конце1980-х гг., когда РСФСР в составе СССР начинает мыслиться как собственно Россия, тогда как ранее с Россией ассоциировалась вся советская империя, не говоря уже об империи дореволюционной"

"до революции слово россияне не могло обозначать всех жителей (подданных, граждан) России, поскольку в качестве парного к россияне использовался термин инородцы, который «в своем первоначальном юридическом значении 〈...〉 относился к еще не ассимилированным народам на азиатских границах России», а «к началу XX века он уже обозначал не поддающиеся ассимиляции народы всех пограничных территорий» ... От официального использования термина инородцы стали отказываться сразу после Февральской революции, а после Октябрьского переворота он какое-то время заменялся также старым термином туземцы, затем — нацменьшинства, в итоге же различия между полноправными подданными-россиянами и особой категорией инородцев-нероссиян были стерты"

"Самые ранние из известных нам употреблений слова россияне в этом значении ['народы бывшей Российской империи'] принадлежат председателю Русского Обще-Воинского Союза (РОВС) — генералу А.П. Кутепову (речь на собрании представителей политических и общественных организаций 12 мая 1929 г."