«В русском литературном языке с XV до конца XVIII в. славянизм чреватый. . . употреблялся как синоним
народных слов простого стиля брюхатый, беременный, пузатый. Как слово грубое, неэлегантное, оно не вошло в целый ряд стилей литературного языка. . . В русском литературном языке начала XIX в. слово чреватый стало архаизмом и применялось по большей части с экспрессией иронии; употребление его было характерно для среды приказной, купеческой, для среды духовенства, разночинцев.» «В переносном же значении это слово проникает в область научной и публицистической речи. В 30–40-х годах XIX в. в научно-публицистических сочинениях оно применяется со значением „способный вызвать, породить что-нибудь (какие-нибудь последствия, события)“.» «Это значение поддерживалось и употреблением франц. gros.» «Так слово чреватый, утратив свое прямое номинативное применение, развивает фразеологически связанное значение и реализует его в сочетании с формой творительного падежа ограниченной группы отвлеченных существительных (чаще всего с формой последствиями).»